Код поездки: v1868
Дата: 25 ноября 2018
Участники: Сергей Мезенов, Олег Антонян, Евгений Приставко, Антон Черненков, Фёдор Щербина, [Андрей Барышников, Александр Борисенков]
См. также все фотографии, трек, фотографии на Яндекс-диске, обсуждение на форуме
Небольшой пересказ хода событий от 25.11.2018 г.
Краями Скаловии.
На излете осенней поры жители Самбии мчатся на самодвижущихся каретах сквозь Великую Пустошь в сердце Скаловии, не нести дары цивилизации подобно тевтонским рыцарям, но дабы созерцать силу времени, разрушающую все на своем пути, тлен и разрушение мест, чей золотой век уж давно прошел.
Начинаем путешествие из Тильзита от памятника советским переселенцам после Второй Мировой Войны.
Цикл истории повторился: за 700 лет до этого послушники ордена также ждали телег до отдаленных районов, как и за 300 лет до этого протестанты из неспокойных районов Европы. Мчимся вдоль городского озера, использовавшегося в качестве оборонительного рва и возникшего в результате работ по расширению речушки Тильжи, давшей имя твердыне.
Крепость, как и соседняя в Рагните, была спроектирована итальянским архитектором на века, может быть поэтому стоит ее остов несмотря на многочисленные перестройки и череду разрушений. Подъезжаем к местечку Grünes Tor (Зеленые ворота), которое было когда-то окраиной Тильзита. В этом месте, возвышающимся над всем городом, была построена в 1898 г. водонапорная башня, стилизованная под сторожевую как напоминания о славе этих мест.
Башня выдержала все, но не металлическую горячку 90-х годов 20 века, когда алхимики в погоне за секретом превращения железа в золото демонтировали многотонный бак и увезли его на вертолете.
Едем по новой развязке за городом. Одна из дорог выводит на классическую восточнопрусскую дорогу, обсаженную с двух сторон могучими деревьями.
Слева от нас несколько позади от строящегося перехода через реку Неман, наблюдаем гору Крепостную, на которой находился замок Каустриттен, сгинувший в пучине войн тевтонцев и литовцев и переставший упоминаться уже в 14 веке. Сквозь остатки советской фермы и недостроенные строения времен высоких цен на нефть,
продвигаемся вдоль бухты Кума (Kumma Buchte).
Больше двухсот лет назад это было русло Немана, но по легендам местный мельник не убоялся старых богов и, расколов его, увез камень с вершины горы Рамбинас по ту сторону реки. Последствия были ужасны. Дважды в 19 веке Рамбинас обрушался в реку, вызвав землетрясения в Рагните. Огромные полосы земли, длиной до нескольких сот метров, относимые течением реки быстро забили противоположный российский берег. Река пошла по болотистой местности правее старого русла, которым и стала бухта Кума. Ее как пробкой забила плоть Рамбинаса вместе со всеми подношениями, веками закапываемыми возле священного камня. Камень являлся объектом поклонения всех прусских племен и не только, являясь наиболее важным религиозных центром Северной Европы наряду с Упсаллой и Ретрой на острове Рюген. Преодолеваем брод не без потерь: наш берсеркер Теодор замочил ноги, несмотря даже на наличие сапогов.
Несемся по пойме реки Неман. Здесь река берет крутой поворот и, прочерчиваясь полуокружностью, возвращается на свое направление. Получается своеобразный рог, как когда-то называли мысы, выступы, и который, возможно дал свое название городу Рагнит. Нас окружают Вилькишкяйские высоты, цепью окружившие реку. На этих высотах в условиях постоянных затоплений и селились скаловы. На первой же высоте на нашей стороне до сих пор сохранился земляной вал 13 века как напоминание о противостоянии тевтонцев с местными племенами, засевшими в крепости на соседнем PaskallnusBerg. Вокруг зелень полей и сплошной туман.
Подъезжаем к окрестностям Рагнита, встретившим нас строениями Неманского ЦБЗ, взросшего на основе немецкой фабрики Walldorf. Сперва заезжаем на территорию бывшего хлорного завода. У немецкого здания нас встречает одинокий кнехт, который пресек наши попытки посещения объекта.
Сегодня в этом отношении был день закрытых дверей. Почти все значимые объекты, которые мы хотели посетить, были либо закрыты, либо оттуда нас выпроваживали. На заводе стоит тишина: все на нашем пути подчеркнуто печатью тлена и хаоса. Выруливаем дворами к Рагнитскому озеру.
Этот топоним – единственное напоминание о Рагните. Озеро было превращено в водный ров. Едем вдоль крутых берегов, укрепленными вековыми дубами. Немцы в отличие от древних скаловов не отличались особым пиететом к природе, поэтому и построили здесь крупное лесоперерабатывающее предприятие. Ровно по той же причине мы едем по железнодорожной дамбе, перерезающего озеро. ЖД дорога рассекает старые дороги.
Немецкие черно-белые железобетонные столбики напоминают нам о деятельности железнодорожных строителей по наведению преград телегам на другую сторону. Объезжаем стадион в районе Кляйн Америка.
Сам район города был построен в рамках строительства жилья для работников вышеупомянутой немецкой фабрики. Все было выстроено по единому проекту. Возник ряд однотипных домов с земельными участками для рабочих, и более комфортабельных многоквартирных домов для управляющих. Была с нуля построена вся инфраструктура: коммуникации, мелиорация, пожарный водоем и стадион. Удивительно, но практически весь этот район остался в своем изначальном состоянии. Мы немного прокатились по заповеднику Восточной Пруссии, свернув на улицу Первомайскую при немцах бывшей Прусской, как напоминание о живших здесь скаловах, выселенных за пределы построенных крепостей. Мы снова возле дорожных путей и будем так монотонно двигаться вдоль них более 10 километров. Нас встречает хорошо сохранившаяся железнодорожная станция Рагнита.
Объекты инфраструктуры после войны восстанавливались и поддерживались в первую очередь, вот почему станция уцелела. Соседствующий со станцией советский хлебзавод был обделен вниманием и в 2000-х был практически сметен вандалами. Рухнувшие перекрытия, останки стен – антураж для фильмов про войну. Возле хлебзавода рельсы кончаются.
Первоначально насыпь была заложена немцами в качестве железнодорожной линии до современного Нестерова. Шпалы и рельсы были разобраны в послевоенное время. Но сооружение пригодилось в наше время в качестве железнодорожного пути к Балтийской АЭС. Циклоны капиталистического рынка, изменившаяся внешнеполитическая обстановка и недостаток средств заморозили эту современную мегалитическую стройку. Однако в качестве наследия этих неимоверных усилий масс людей и техники мы получили отличную многокилометровую и многополосную велодорожку с полным отсутствием транспорта.
Едем сквозь Тракен Вальде, лес, который более ста лет назад прорезала насыпь, и через который проходил старый тракт. Едем в выемке, россыпь камней слева и справа от дороги говорит нам о мосте, когда-то существовавшим здесь, и сохранявшем старую дорогу. Мы приближаемся к большим болотам, именуемым, как и прежде, Торфели.
Именно на краю болот человек вновь бросил природе и решил построить здесь ядерные чудо-печи. Песчаные мастабы станции видны издалека.
По приближении к станции мы видим, что жизнь на объекте замерла: стоят остовы недостроенных сооружений, лишь только многорядье заборов очерчивает границы территории.
Никаких запрещающих знаков не видим, и поэтому сворачиваем на бетонку, огибая заборы.
Но вдруг на встречу к нам мчится нива, набитая стражей. Наш лепет об отсутствии знаков был услышан и шпицрутенов нам решено было не давать. Были переписаны данные, проведена лекция, сделан фотопортрет каждого из нас. Вырвавшись из заточения мы несемся в Будветен (ныне Маломожайское).
Местное довоенное население, несмотря на смерч войны, не исчезло, о чем говорит такая фамилия местной семьи как Будветене. Остатки кирхи, как приметы калининградских поселков, здесь сохранились, но уже без крыши и пристроек.
В отличном состоянии здесь только магазины и лишь здесь кипит поселковая жизнь в окружении старых обшарпанных зданий.
Держим путь на Лунино, где стоит водонапорная башня, которую можно использовать в качестве наблюдательной. Это место возвышается над окрестностями более чем на 70 метров, что делает его самым высоким местом севера области. Перед поселком находится лес, разрезанный автомобильной дорогой, по которой мы двигаемся.
Лес этот и при немцах назывался Perkunas Walde. В глубине леса находился хутор, сохранивший свое древнее название Перкунай. Все эти факты говорят о том, что место являлось священной рощей для скаловов, поклонявшихся природе. Перунов лес можно считать и южной границей Скаловии, так как племенными границами выступали, в том числе и святыни местных племен. Решаем сделать привал в лесу. В поисках места для костра пересекаем глубокий овраг и взбираемся на горку.
В процессе отдыха мы увидели удивительное место. В центре этого лесного холма мы обнаружили с десяток дубов, растущих практически по идеальному кругу, с одной стороны которого был явно читаема небольшая прямая канавка. Возможно это было уже второе-третье поколение деревьев, выросшее на останцах тех самых дубов, когда-то огороженных, где справляли свои обряды местные жрецы-вайделоты.
Отдых окончен и мы вновь форсируем ручей на дне оврага. Природа и на этот раз взяла свою жертву. Если ранее пески Рамбинаса затянули вглубь вод брода низкобортные сапоги нашего берсеркера, то здесь Олег Антонян пал жертвой скользкого дерева, по которому переходил ручей.
Пирамиды из сена встречают нас на подъезде к Лунино.
Лунино, ранее называвшееся Lengwethen, потом в рамках компании переименований названий на немецкий лад стало известно как Хохензальцбург. Последнее название напоминает нам о том, что значительную часть населения составляли потомки австрийских переселенцев, заселивших опустевшие после чумы восточнопрусские земли. Действительно, это наш местный высокий Зальцбург, ведь он, как выше было упомянуто, находится средь господствующих «гор». Здесь остались развалины церкви 17 века. Напротив та самая башня, которую мы хотели посетить.
Сделанная из белого силикатного кирпича, она возвышается на местными полями и вид с нее восхитительный. Но не сегодня. Башня заперта и наш день закрытых дверей продолжается.
Четырехкилометровый спуск, на котором несемся на всех порах, заканчивается небольшим торчком, за которым лежит поселок Рудаково. Ранее известный как Rudacken, он избежал переименования в безликую какую-нибудь Малиновку, а сохранил в своем корне древнюю основу. Как впрочем, и поселок Жилино, бывший Schillin. Местные исполкомы не стали заморачиваться и оставили простонародное транскрибирование на русский лад прежние немецкие наименования, сохранив для поколений топонимическое правопреемство. Посещаем развалины местной кирхи, не уцелевшей вследствие послевоенного пожара.
Заезжаем на жд станцию Жилино. Как и в Немане станция сохранилась в отличном состоянии ровно по тем же причинам.
За поселком сворачиваем на аэродром, не использовавшийся до этого, наверное, десятилетиями.
Далее едем просто по полям, где нет ни одного намека на дорогу.
Наш маршрут упирается в заборы Мираторга, и приходится выходить на жд и двигаться вдоль нее. Впереди безрадостный пейзаж: железная дорога, устремившаяся в пелену сгустившегося тумана.
Становится темно, а я не озаботился освещением и поэтому с еще одним аборигеном, сворачиваю в Артемовке в сторону Рагнита.
Наши велокамрады устремляются дальше вдоль жд в Тильзит.
Поездка по скаловским грунтам с самбийскими лосями неплохо измотала меня, и поэтому все тяжелей держать среднюю скорость в 27 км/ч за моим визави, несущимся на всех порах. Пару раз молю о пощаде. Но вот и дом и пару часов беспробудного сна.
Пройдено 80 км
© Андрей Барышников. Ноябрь 2018.